Так как продолжается противостояние между иранским правительством и оппозицией, одним из факторов, который может определить исход, но который редко обсуждается, является шаткое состояние иранской экономики.

Иранская экономика пытается выжить со времен исламской революции, частично из-за эмбарго, которое наложили Соединенные Штаты три десятилетия назад. Сегодня, когда в Иране нет технологий и отсутствуют запчасти для существующего оборудования, второй по величине производитель нефти в ОПЕК в 2006 году стал нетто-импортером очищенных нефтепродуктов. Действительно, состояние нефтедобывающей промышленности в 2007 году ухудшилось до такой степени, что было введено нормирование бензина, что открыло путь для процветания черного рынка.

Неудивительно, что такой дефицит вызвал инфляцию. В ноябре 2009 года иранский центральный банк (банк Маркази) сообщил, что цены в течение года выросли на 22%. Чтобы стимулировать приток инвестиций, были приняты новые меры, которые позволяют иностранным банкам войти в иранскую финансовую систему. Обратились многие, но еще не было выдано ни одной лицензии.

Явный признак упадка иранской экономики можно обнаружить в экономических связях между Ираном и Турцией. Между двумя странами существуют давние и глубокие торговые связи, и предполагалось, что эти связи будут укрепляться после визита иранского президента Махмуда Ахмадиниджада в Турцию в 2008 году, когда было решено, что объем двусторонней торговли должен удвоиться и составить 20 миллиардов долларов США к 2011 году, а к 2012 достигнуть 30 миллиардов. Турецкое правительство даже позволило турецким экспортерам выписывать счета в иранских реалах.

Но пока политические лидеры строили такие розовые планы, восемь из самых крупных турецких инвесторов в Иране уже покидали страну. Согласно одной из фирм, «инвестиционные условия в Иране такие непонятные», и эта фирма ушла, даже не попытавшись получить компенсацию за свою долю 60% в той компании, которую она до этого создала.

Другие турецкие инвесторы выражают подобное недовольство. Компания Cesur Ambalaj ушла из-за «невыполненных обещаний». TAV Holding, который выиграл тендер по строительству нового аэропорта Хомейни в Тегеране, даже не получил шанса начать работу. Другая компания, Gubretas, которая купила Razi, одну из самых крупных нефтехимических компаний Ирана за 650 миллионов долларов США в 2008 году, еще не смогла начать производство из-за административных ограничений. Более того, предложенный автомобильный маршрут между турецким черноморским портом Трабзон и иранским портом Бандар Аббас еще не проложен из-за нерешительности Ирана.

Список таких неудач и упущенных возможностей огромен. По словам вице-президента ирано-турецкого совета по предпринимательской деятельности, «в Иране чрезвычайно сложно заниматься бизнесом». Бывший турецкий дипломат в Иране описывал бизнес климат, используя сильные выражения: «похоже на то, что иранцы предпочитают проиграть/потерять доход, а не выиграть/получить доход в своих сделках с иностранными партнерами».

Какие выводы можно сделать из провала турецких фирм в Иране? Некоторые обвиняют ужасную инфраструктуру и высокие налоги на транспорт. Другие утверждают, что виновным является почти не существующая банковская система. Третьи обвиняют «невидимую руку Америки», которая предположительно боится, что Иран и Турция могут стать слишком могущественными.

Но настоящей причиной недееспособности экономики Ирана является политическое и экономическое «распределение власти». Согласно Международному валютному фонду, иранская экономика почти полностью контролируется политическими деятелями. Двадцать тысяч государственных компаний потребляют 65% национального бюджета и управляют 80% экспорта, а также 50% внутренней торговли. Рыночная доля государственных банков – 85%.

Эти государственные компании составляют так называемую «боньядную» экономику. Боньяд – это организация, которая тесно связана с религиозными авторитетами и в действительности возглавляется ими. Благодаря боньядам, муллы имеют свое слово в большинстве производственных и торговых сделок.

Параллельно боньядам, возникла другая экономическая структура – базих, полувоенная сила, связанная с пасдаран (стражами революции), которая, в свою очередь, тесно связана с Ахмадинеджадом. С тех пор как Ахмадинеджад стал президентом, он поддерживал эту базих экономику и сегодня пасдаран выдаются торговые лицензии и предоставляется исключительная возможность контролировать и использовать некоторые порты.

Эти две структуры часто конкурируют, если вообще не находятся в конфликте друг с другом, отражая существующую политическую неразбериху в Иране. Для полной путаницы можно добавить другую группу: сарафы (главным образом, частные кредиторы), которые являются связующим звеном между иностранными инвесторами и иранскими коллегами, будь то басих или боньяд. У них есть торговые лицензии (karti bazargani), в то время как у иностранных инвесторов их нет и, таким образом, они также являются одной из сторон во всех торговых сделках. При таких условиях неудивительно, что ведение бизнеса в Иране является сущим кошмаром.

Эти внутренние конфликты обострили внутренний политический кризис в стране, а также глобальный экономический кризис. Кажется, иррациональность победила. Например, иранские муллы закрыли авиамаршрут между Тегераном и Анталией, потому что он дает иранцам доступ к «грешному» времяпровождению в Турции, но он был заменен маршрутом Тегеран - Спарта, который перевозит иранцев на 140 километров в сторону, что делает путешествие лишь слегка длиннее!

Расколотый таким ограниченным мышлением, Иран, кажется, неспособен двигаться вперед даже при самой разумной политике. Например, Иран еще не ратифицировал международные экономические соглашения, такие как Торговое соглашение организации экономического сотрудничества (ECOTA), которое бы усилило его экономические связи с соседями, все эти страны являются мусульманскими.

Говорят, что самое опасное время для страны наступает тогда, когда она начинает реформы. Экономика Ирана еще не подошла к такому моменту. Но, без сомнения, для режима будет более опасно, если он не будет ничего делать, чем если он будет открывать то, что сейчас является закрытой и загнивающей системой.