Зачаточное состояние научного обществоведения пока не позволяет теоретически определить системные изъяны российского общества, приведшие, в частности, к текущему экономическому кризису (или, если угодно, к столь болезненной реакции российской экономики на кризис зарубежный). Соответственно, пока не возможен и план комплексного устранения этих недостатков. Хотя некоторые усовершенствования действующей системы уже просматриваются вполне отчётливо, чему в немалой степени поспособствовал кризис, предоставивший для анализа массу новой информации. В частности, очередной раз подтвердилась необходимость жёстких законодательных и функциональных рамок (вплоть до национализации), в которые должны быть поставлены любые высокорентабельные производства критичной для жизнедеятельности общества продукции и услуг. В противном случае, предоставленные сами себе, эти ключевые отрасли неизбежно вырождаются в паразитические монополии и картели.
В современной России центральная, государственная власть ещё достаточно слаба (даже госкорпорации умудряются руководствоваться в своей деятельности не интересами общества и государства, а, исключительно, собственными, корпоративными), поэтому здесь положительный эффект может принести только глубокая системная реорганизация подобных компаний и учреждений. Возьмём, навскидку, пять из них.
"Нефтянка"
Первая группа вполне сложившихся российских региональных монополий, погрязших во всех мыслимых грехах - российские нефтяные компании, как государственные так и частные. Сегодня их эффективное оздоровление возможно только через физическое разделение данной отрасли на три категории взаимно независимых предприятий: на добывающие, перерабатывающие и торговые. Товарообмен между которыми происходит строго через биржу – общедоступную, национальную, государственную. А любые внебиржевые продажи и поставки нефтедобытчиков или переработчиков уголовно преследуются. Вертикальная интеграция нефтяных компаний объявляется вне закона, хотя владение предприятиями из всех трёх категорий одним хозяином-акционером не возбраняется (в предлагаемом разделении нет и намёка на национализацию).
В такой тройке, функции добывающей компании ограничиваются: выкачиванием нефти и попутного газа, очисткой их до ГОСТа, продажей на внутрероссийской бирже по стандартному рублёвому контракту и закачкой в государственную трубу Транснефти или в цистерну МПС. Всё. Никаких оффшорных посредников, никаких затрат на рекламу и маркетинг, (например, своих московских или американских бензоколонок). Весь оборот добывающей компании автоматически становится рублёвым, максимально прозрачным по прибылям, убыткам и товарному выходу. Махинации Юкоса со «скважинными жидкостями» становятся невозможными в принципе.
Компании второй категории – переработчики - получают нефть и газ единственно возможным способом – купив их на открытых общих биржевых торгах, в конкуренции с другими переработчиками, торговцами-экспортёрами и просто спекулянтами. Производимые ГСМ переработчик может продать тоже только через биржу торговым компаниям, функция которых ограничена экспортом и розничной продажей внутри России. Экспортируют нефть, исключительно, торговые компании, покупая её на бирже у нефтедобытчиков.
Вышеописанная реорганизация нефтянки, кроме налоговой прозрачности и антикоррупционности, несёт и такой важный позитивный момент как либерализация отрасли, её открытие для свободного вхождения независимого капитала, как российского так и иностранного. Сейчас, например, последнему нет никакого смысла строить в России новые НПЗ, пусть даже они будут в разы рентабельнее существующих за счёт сверхглубокой переработки нефти. Действующие компании-монополисты просто лишат новое независимое НПЗ как сырья, так и сбыта. Так же, независимый капитал легко сможет входить в торговый сектор, начиная с мелкой розницы и заканчивая крупными экспортными контрактами – (благодаря обязательному биржевому звену бесперебойные поставки нефти и ГСМ будут обеспечены любому платёжеспособному покупателю).
Госдума и Совет Федерации
Второй российский монополист, вполне созревший для радикального преобразования – наши высшие представительные органы законодательной власти – Госдума и Совет Федерации. Поскольку монополия данных учреждений в выполнении своих функций вполне обоснована и закреплена конституцией, то их реформирование касается, исключительно, сложившейся формы работы, которая сейчас менее всего пригодна для выработки и принятия коллективных решений, отвечающих интересам общества. Но как столичный VIP-клуб марионеточных политиканов, штампующих указы хозяев и платёжеспособных заказчиков, собрания наших законодателей вполне функционально.
Понятно, что в демократических институтах митинговая традиция пустила глубокие корни. Даже в передовой голливудской фантастике депутатские собрания далёкого будущего представляются, как правило, огромными залами с ложами-ячейками, в которых представители народов и планет чинно внимают речам ораторов. Хотя давно известно, что обмен мало-мальски содержательной информацией через печатный текст на порядки эффективнее любых устных выступлений. Поэтому, никак не могут честные и умные люди из совершенного общества будущего, облечённые демократическим доверием соплеменников, собираться на очные заседания в количестве больше десяти, по причине физической бесполезности подобного времяпровождения.
Заседания с сотнями участников имели какой-то смысл, кроме чисто ритуального, ещё лет 20 назад, до наступления эры информационных технологий, когда любые заочные совещательные технологии работали слишком медленно и дорого. Но сегодня, сбор в общем зале толпы законодателей откровенно нелеп и порочен по своей сути. Кроме того, что такие заседания дают результат наихудшего интеллектуального и законодательного качества, депутат ещё надёжно изолируется от своих избирателей, погружаясь в шкурную корпоративную среду и гнилую столичную политтусовку. Поэтому, сидение слуг народа во дворцах демократии должно быть заменено на распределённую по всей стране сеть персональных парламентских кабинетов/офисов, взаимодействующих через Интернет.
Что, во-первых, поможет депутату не забывать о народных чаяниях, об общественном благе и о наказах своей местной партийной организацию. Во-вторых, перспектива постоянной региональной работы заметно оздоровит внутрипартийную жизнь, когда избирательные списки станут не такими сладкими: в приложении к депутатскому мандату теперь будет фигурировать достаточно серьёзная работа, с прозрачным для всех результатом (объективно фиксируемым), а не халявная московская квартира с пропиской для всей семьи, допуск в элитный околокремлёвский лоббистский клуб и возможность осесть в столице. В-третьих, немалые депутатские расходы станут поднимать провинциальную экономику, не уходить в Москву, и без того ошалевшую от дурных денег.
Сейчас в правительстве России обсуждается экономия расходов Госдумы и Совета Федерации за счёт сокращения катания депутатов между Москвой и их малыми Родинами. Раскручивающийся кризис заставляет считать деньги, до недавнего времени тратящиеся слугами народа без счёту. Предлагаемая же реорганизация ликвидирует дорогостоящие покатушки в принципе, особенно если заодно прекратить наше бестолковое членство в потешных общеевропейских парламентских учреждениях. Кстати, с этой точки зрения довольно абсурден и режим работы наших высших чиновников, начиная с президента, предусматривающий постоянные разъезды между подмосковными виллами и правительственными офисами в центре Москвы. Можно было ещё как-то понять большевиков-ленинцев, засевших в кремле с латышскими стрелками, и постепенно занявших под советские учреждения все околокремлёвские кварталы. Но в 21-ом веке, в задыхающейся от автомобильных пробок и гари Москве, это даже не смешно.
ГИБДД
Третья российская организация-монополия, давно требующая реформирования в силу явного несоответствия современным реалиям и крайней степени разложения – наша госавтоинспекция. В советское время, когда существовал огромный государственный автопарк, надзирающая за его состоянием и эксплуатацией госслужба была вполне логична. Но сейчас всё в корне изменилось – автотранспорт стал, в основном, частный, застрахованный в частных компаниях, обслуживаемый в частных автосервисах, возящий грузы частных клиентов. Соответственно, совать свой нос в рыночные взаимоотношения этой четвёрки военизированному госоргану нет никакого иного резона кроме извлечения коррупционных доходов. Поэтому, в борьбе с паразитическими издержками, душащими российскую экономику, одним из первых мероприятий должна быть ликвидация ГИБДД.
Только сделано это должно быть сделано поэтапно, а не как на Украине – одним популистским президентским указом, отменённым через несколько месяцев. Прежде всего, должен быть передан страховым компаниям надзор за техническим состоянием автотехники, как структурам, непосредственно заинтересованным в снижении аварийности своих клиентов (талоны ТО становятся излишни, поглощаясь полисами ОСАГО, как, кстати, и «рукописные доверенности»). Также, страховщикам передаётся и бизнес по выдаче водительских прав (вместе с длительным, например, трёхлетним, расширенным полисом гражданской ответственности). Нелепо, когда негосударственный обучающий центр, вроде частного ВУЗа, может сертифицировать гражданина для управления авиалайнером, АЭС, прокатным станом, для операций на сердце, а вот право управления мотороллером можно получить только в батальоне или роте, у людей в форме и при оружии, под командованием аж целых генералов.
В милиции (куда вольется дорожно-патрульная компонента ГИБДД) из нынешних авточиновничьих функций есть смысл оставить только доступ в базу данных собственников автотранспорта (для перерегистрации и контроля, как и в других развитых странах). Разумеется, саму базу должна обслуживать не милиция, а отдельная госслужба, в числе прочих информационных баз и кадастров. Если мы хотим, что бы государственные органы оперативно защищали наши права собственности, не через процедуру длительных препирательств в суде и собирания справок, а лишь по факту идентификации физического лица как полномочного владельца, то логично государству обзавестись соответствующим современным компьютерным инструментарием, исключающим такие архаичные и ненадёжные идентификаторы как бумажки с фотографиями и номерами (кстати, изобретать тут ничего не надо, успешного зарубежного опыта предостаточно)
Сегодня задачу учёта автотранспорта ГИБДД решает из рук вон плохо, не сумев за последние 15 лет компьютеризации создать в России единую базу данных единиц автотехники и их владельцев (а скорее, не пожелав это сделать для возможности участвовать в прибыльном бизнесе автоугона, перепродажи краденых и контрабандных автомобилей, которому такая база могла бы сильно помешать).
Банки
Четвёртая отрасль, давно требующая серьёзных реформ, наша банковская система. Это не монополия, а скорее картель, руководимый Центральным Банком. Интегральное качество этого «банковского сообщества» достаточно поганое, о чём свидетельствует хотя бы т.н. обнальный бизнес, процветающий в России уже не один десяток лет (подробнее об этом показательном феномене и об участии в нём ЦБ - в пресловутых «письмах Френкеля»). И в обоих кризисах – 1998-го года и нынешнем, банковская отрасль так же показала себя далеко не с лучшей стороны. Неудачная конфигурация банковской сферы сложилась исторически и несёт в себе как минимум два неразрешимых системных конфликта.
Первый конфликт интересов вызван совмещением банками двух функций – перевода денег и кредитования. Чем хуже банки выполняют первую работу - чем медленнее проводят платежи и чем сильнее рискуют деньгами клиентов с простых расчётных счетов, тем, соответственно, большими ресурсами располагают для ростовщической деятельности и тем серьёзнее их прибыль. Когда же наступает серьёзный финансовый кризис, происходит одновременная блокировка обоих функций, подрывая деятельность и тех субъектов экономики, которые за депозитным процентом не гнались и в долг банку не давали, а просто имели несчастье обслуживать там свои расчёты.
Второй конфликт – между кредитной функцией частных банков и ответственностью государства за качество национальной валюты (или – прибылью от эмиссии качественной валюты и налогами от здоровой экономики). Банковская кредитная эмиссия качество денег портит прямо пропорционально объёму ссужаемых средств, обременяя казну и центральный банк издержками по стабилизации национальной валюты, в первую очередь за счёт накопления золотовалютных резервов.
Разрешить обе коллизии позволит только чёткое разделение расчётной и кредитной функций. Последняя становится главной и единственной функцией частных банков - только они берут на депозиты, в том числе и у центробанка, и выдают кредиты. Все же текущие расчёты проводятся единой государственной системой электронных платежей, которая только перечисляет и хранит деньги клиентов, включая и счета банков, но никого не кредитует. (Хотя расчетная периферия - банкоматы и платёжные терминалы - вполне могут быть отданы на подряд частным компаниям, что бы они конкурировали и облизывали клиентов).
Тем самым государство получает контроль за каждым безналичным рублём, причём, самым простым и дешёвым способом, без резервирования, страхования и промежуточных объектов контроля - частных банков, (автоматически, со значительной экономией человеческих ресурсов и времени). Система расчётов становится неуязвимой от банковского кризиса любого масштаба и непрерывной - платежи могут производиться круглосуточно, доходя за минуты, а не за дни. Кроме того, снимается опасение недобросовестной экспансии иностранных банков. С одной только кредитной функцией они здесь сильно не развернутся и стратегического контроля не получат.
Государственный спорт
Последний, пятый инвалид, требующий оперативного хирургического вмешательства, наш российский «большой спорт» - ещё один дорогостоящий пережиток советского периода и холодной войны (когда победы на спортивных аренах приравнивались к победам военным, дипломатическим и идеологическим, причём с обеих сторон фронта). Давайте называть вещи своими именами. Профессиональный спорт веками именовался «цирком» и был им по факту – чисто развлекательным, частным коммерческим предприятием, не влияющим ни на здоровье общества, ни на его международный авторитет, ни на что, куда бы имело смысл вбухивать деньги налогоплательщиков. Таким цирковой спорт является и сейчас, но спортивные чиновники и бизнесмены, естественно, не прочь вытянуть из казны на, якобы, пропаганду массового спорта и престиж страны, а на деле – для покрытия издержек своей цирковой индустрии и на карман.
Думаю, по степени своего разложения российский спортивный картель (объединяющий соответствующее министерство, федерации и клубы), превосходит даже Госавтоинспекцию. Поэтому он должен быть расчленён на две независимые (финансово и организационно) части. Цирковая индустрия «большого» профессионального спорта должна быть полностью отделена от государства и его казны, финансируясь, исключительно, выгодоприобретателями этого бизнеса - производителями спортинвентаря, рекламодателями, телеканалами, организаторами соревнований-шоу и т.п.
Бюджетные же деньги должны расходоваться только на приобщение к физической культуре максимального числа граждан, через народный, общедоступный любительский спорт. Что бы потом общество многократно сэкономило на медицине, тюрьмах и отлове всяких уродов. Соответственно, единственной целью работы российского спортивного министерства должно быть максимальное число россиян, для которых физическая культура является такой же естественной поведенческой нормой как и культура, например, санитарная, из разряда чистки зубов и подтирания задницы. Количество же золотых медалей, завоёванных нашими циркачами на международных профессиональных соревнованиях, или заполняемость спортивно-цирковых школ - из показателей работы спортивных чиновников должно быть полностью исключено.
Игорь Иванов
|
