(Марат Винский, "Вечерний Красноярск", 06.08.2008)
Каковы перспективы добывающей отрасли Красноярского края, когда будет нефть, газ и есть ли в регионе алмазы - об этом и не только "ВК" рассказывает руководитель территориального управления по недропользованию по Красноярскому краю Александр Еханин.
Быстро-медленно
- Александр Георгиевич, сколько предприятий по добыче полезных ископаемых работает в Красноярском крае?
- Никто не считал. Ну для понимания масштаба можно сказать, что на сегодняшний момент у нас выдано более 750 лицензий на право пользования недрами. Учитывайте, что многие из компаний могут работать сразу на нескольких месторождениях и нескольких лицензионных участках. Так что, по приблизительным подсчетам, предприятий добывающей отрасли в крае насчитывается более 400 точно. Также в регионе работают несколько сервисных компаний, занимающихся геологоразведочной деятельностью в сфере нефти и газа.
- Некоторые эксперты утверждают, что получение лицензии чересчур затянуто и может влиять на активность инвесторов. Так ли это?
- Действительно, получение лицензии обыкновенно растягивается на год. Но давайте сразу определимся - такие сроки диктует федеральное законодательство. По крайней мере, в существующей структуре межведомственного взаимодействия каких-то иных вариантов нет. Но я бы не стал столь категорично утверждать, что год - это чересчур долго.
- Но вот говорят, что формализована слишком процедура?
- Права пользования недрами на лицензионных участках предоставляются на 25 лет на основе аукционов и на пять лет на основе конкурсов. Естественно, что все эти мероприятия готовятся загодя. Понимаете, даже на небольшое месторождение не соберешь всю информацию за день-два. Тут нужно время. Перечень согласовывается с Москвой. После этого идет согласование с земельными службами. Но это обычная процедура. Вот если человек дачу продает, он же идет в регпалату. А тут, представляете, целое месторождение. К тому же необходимо учитывать и наши расстояния - здесь требуется больше времени. Вот так на каждом этапе понемногу и накапливается. К тому же учитывайте, что согласовать перечень должны также и в районной администрации. А там этот вопрос может стоять на повестке не в самых первых рядах - вот и приходится ждать. Понимаете, мы можем, конечно, и быстрее решить. Но тогда будут не учтены многие факторы. Представляете, взял человек месторождение в аренду, а там проживают коренные малочисленные народы. Если бы не торопились, то это можно было учесть, скоординировав действия с местной администрацией. Земля, воздух, рыба, экология - это все нужно учесть. Все надо проверить - вы же загоняли машину на техосмотр перед покупкой? Вроде лишние телодвижения, но ведь от этого зависит надежность покупки. Вот и здесь то же.
Бывает дольше
- Как с этим вопросом обстоят дела на Западе?
- В США данная процедура занимает два с половиной года, во Франции - полтора года... Так что мы с вами не в самом худшем положении. К тому же недра, они спешки не любят. Некоторые недропользователи сами говорили мне - отчего все так затянуто.
- Могут ли муниципалитеты на последнем этапе сказать: "Стоп, здесь живут люди" - и все согласования пошли насмарку? Ведь это тоже, по данным некоторых экспертов, является проблемой.
- Вот потому-то мы и работаем с регистрационной палатой, а не только с местными властями. Представляете, рассматриваем вопрос выдачи лицензии на угольное месторождение, и вдруг оказывается, что на пяти квадратных километрах вокруг живет один человек. Все теперь недропользователю придется убеждать его. Нет, конечно, они найдут взаимопонимание... Но ведь этого казуса можно было избежать. А на территориях, кстати, не всегда осведомлены, кто и где у них проживает. Я даже больше скажу - мы будем сознательно отодвигать сроки, пока не разберемся окончательно, кто и чем владеет. Более того, тут и обратный процесс также присутствует. Если человек решился построить дом, то он обязан согласовать с нами строительство на наличие или отсутствие полезных ископаемых. Мы должны быть уверены, что домик не будет стоять на алмазной трубке, например.
Чтобы таких ситуаций не возникало, мы и проводим согласования. Даже если на месторождении уже кто-то живет, мы проинформируем добытчиков, что земля выдается в аренду с обременением - там уже они сами разберутся. Слава богу, таких ситуаций в крае возникает крайне мало.
- Кто занимается рекультивацией земель после завершения работы месторождения? А если предприятие разорилось?
- В лицензионном соглашении все написано. Рекультивацией и восстановлением должна заниматься компания, которая работала на месторождении. В том случае если она обанкротилась, то проблему уже решают судебные приставы. Есть и другая процедура - выдача этого же месторождения, но с условиями о рекультивации. Единичные случаи в крае уже были. Но в любом случае пути решения проблемы существуют в законной плоскости.
Не забывайте об алмазах
- Александр Георгиевич, для большинства Красноярский край ассоциируется с цветными металлами, углем, золотом. А что у нас есть еще?
- Это такая обывательская точка зрения. Золото, никель (причем только в Норильском районе), уголь... Но все забывают о том, что в крае есть и залежи полиметаллов: цинк, свинец. В регионе одно из самых крупных месторождений в мире Горевское, на котором добываются цинк, свинец, серебро. А магнезиты в Мотыгинском районе, тальк, марганец. Кстати, Порожинское марганцевое месторождение в крае одно из самых крупных в России. Месторождения железных руд - о них тоже не стоит забывать.
- Кстати, что происходит на Краснокаменском руднике?
- Там возникли проблемы между собственниками. Но никаких проблем с месторождением как таковым, его ресурсами, там нет. Приходи и добывай. Но споры хозяйствующих субъектов в нашу компетенцию уже не входят. Отвечая на ваш вопрос про то, что у нас есть еще... У нас есть и алмазные месторождения, германий, молибденовые месторождения - готовятся к аукционам.
- То есть сейчас происходит некая переориентация?
- Возможно, да. Конечно, не думаю, что алмазы или молибден смогут переплюнуть цветмет, по крайней мере по отчислениям в бюджет. И тем не менее это тенденция. На первоначальном этапе все кинулись осваивать такие высоколиквидные полезные ископаемые, как никель, золото, нефть. Это было выгодно. Теперь становится выгодной и добыча того, о чем я говорил. Бизнес начинает понимать, что можно работать и с другими полезными ископаемыми. Кстати, не забывайте о строительных материалах, огнеупорных глинах. Сегодня это дефицит. И кто первым начнет осваивать, думаю, не прогадает. К тому же учитывайте грядущий строительный бум, о котором у нас в крае так много говорят. Вот где пригодится сырье. Сейчас очень актуальным является вопрос по чистым подземным водам. Раньше никто и представить не мог, что когда-то вода будет таким ценным источником. А сегодня - ну почти на вес золота. Сегодня мы проводим поиски месторождений защищенных подземных вод с больших глубин - 300-400 метров. Кстати, неплохое сырье для экспорта - ведь на юге вода действительно в дефиците.
- Какие бы основные проблемы отрасли вы отметили?
- А вот как раз то, о чем мы говорили в самом начале. Только немного с другой стороны. Вот вы говорите - получение лицензии слишком затянуто. Некоторые инвесторы также придерживаются такой точки зрения. Ждут быстрого результата. На мой взгляд, в геологии сегодня много случайных людей. В эту сферу нельзя войти быстро, нельзя получить быстрый результат. Это не купи-продай. С момента получения права на освоение месторождения до получения первых прибылей должно пройти несколько лет. Проблема как раз в том и заключается - некоторые хотят быстро. Вот одно из самых известных месторождений - Олимпиадинское. Вы думаете, оно сразу выстрелило? Освоение ведется с 1971 года прошлого века, а заговорили о нем лишь сегодня. Лишь сегодня оно имеет три очереди получения руд.
- Насколько важно создание инфраструктуры при освоении месторождений?
- Это очень важно. Без этого никуда. Но с другой стороны, само освоение недр уже является залогом создания некоей инфраструктуры. Вот посмотрите, "Норильский никель" - содержит весь Норильск, Васильевский рудник помогает всему Мотыгинскому району, Соврудник кормит Енисейский район... Продолжать можно долго. Все месторождения - это градообразующие предприятия, которые обеспечивают территории не только экономическое, но и социальное развитие. Вроде бы аксиома, но некоторые не помнят об этом. Кроме того, такое развитие дает толчок и для научно-технического прогресса. Наша отрасль - это надежда и опора для людей, не побоюсь этого слова. Причем опора на долгие годы. Кстати, еще раз про быстро-медленно. Обычно если месторождение отдает свои богатства быстро, то и жизнь на территории не налаживается. Потому что если быстро, то просто, не нужна инфраструктура - выкачал и уехал. Но это относится, скорее всего, к рассыпным месторождениям. Там же, где надо работать много, прикладывать максимум усилий, - все вокруг изменяется.
- Существует ли какой-то план дальнейшего развития отрасли?
- Естественно. Существует план развития минерально-сырьевой базы со всевозможными этапами. Это от Федерации. Аналогичные планы есть и у правительства Красноярского края в той части полномочий, которые ему определены. Кроме того, по каждой из отраслей есть свои прогнозы и перспективы развития. Сейчас активно развивается инфраструктура. Вообще грех не развиваться - финансирования хватает. Только по федеральному бюджету оно составляет в этом году около 2 млрд рублей. Финансирование со стороны самих инвесторов достигает 11 млрд рублей в год. Сегодня именно эта отрасль развивается
наиболее быстрыми темпами в отличие от других. А ведь дальше будет больше. Вот нефтепоисковые работы сегодня в крае находятся на стадии геологоразведки. А когда начнется промышленная добыча...
- Когда, кстати?
- В 2009 году уже будет первая нефть на Ванкоре.
- Можно ли надеяться, что нефть и газ избавят-таки Красноярский край от моноотраслевой зависимости?
- Надеяться не нужно. Просто так и будет. Это практически факт.
|
