(Александр Силаев, "Вечерний Красноярск", 26.03.2008)
Общество можно судить по разным критериям. Можно ввести "критерий социальной честности", он бы вытекал из вопроса: сколь совпадает база мировоззрения верхов и низов?
Понятно, что верхи всегда умнее, образованнее и т. д. Но мы сугубо о базе. Священник в христианской церкви умнее своей паствы в вопросах веры. Конечно, как же иначе? Это разница. Общее в том, что все они христиане. Или, скажем корректнее, все хотели бы состояться по жизни как христиане. А вот если прихожане наивные христиане, а священник ночами славит дьявола, пьет козлиную кровь и прочее, - так нечестно. Тогда дневные занятия в храме для него - кидалово, обувалово и разводка. Он картинку гонит, пиарит для масс. Чтобы гнать то, во что сам не веришь, могут быть разные основания. Денежный интерес - самое простое. Вообще, прагматический интерес: поднять свой статус, опустить чужой, поделить как надо ресурсы. Но, как правило, священник все же верит в Христа. А есть такие общества, где "жрецы", как правило, верят совсем в иное, нежели говорят. Гонят, то есть. Забавно глянуть с такой колокольни на все типы обществ.
По-советски
Советские элиты и советские люди должны были верить в разное. Советским людям, например, рассказывали, что деньги - зло, всемирно-историческая бяка. Правильный пионер не должен любить деньги, равным образом правильный пролетарий. Но высшая номенклатура довольно хорошо относилась к деньгам. Не сильно хуже, чем элита в любом западном государстве.
Так, например, в ходе распутывания юкосовских дел выяснилось, что пара офшоров, поставленных в схему, были открыты в... начале 1970-х годов. Имеющие некоторый цинизм и воображение примерно себе представят, кем они были открыты и для чего. И не сильно удивятся, если им заявить, что к 1980 году в Политбюро не было уже ни одного коммуниста, откуда и поразительная легкость "антикоммунистического реванша". Советским людям говорили, что воля к власти - опасная болезнь, предпринимательство - от лукавого. Между тем элитные рвали в клочья своих коллег, исповедовали жесточайшую конкуренцию и были, когда возможно, предпринимателями.
Элитные в СССР не были ангелами и хотя бы в силу этого были изменниками той родины, которую рисовали низам. СССР как общественно-политический строй им был совершенно не нужен, уже и НЭП имел вероятие закончиться приватизацией всей страны и своим "гайдарочубайсом". Впрочем, тогда условия для тотальной разворовки были еще не ахти и более подходили для тотальной опричнины (страна жила до смерти Сталина "по законам военного времени", каковое, собственно, и было). Впрочем, профессор Дерлугьян нашел в США бумаги, откуда следовало, что уже Сталин вел переговоры о... сдаче коммунизма. На много лучших условиях, чем сдал впоследствии Горбачев, но все-таки. Ясно, чего хотел директор заводика, если в социализм не верили и вожди.
Обулово и вдевалово в практике сегодняшних левых можно показать на простой картинке, сугубо логической. Элита компартии относится к элите как таковой. Как элита, она наделена собственностью. Нужна ли ей "революция", "национализация" и прочий социализм? Политический успех будет "вообще", а свои активы в 10 миллионов евро теряю конкретно я, депутат Госдумы от КПРФ. В таком случае поддержка народных масс тоже не более чем "актив", а дальнейший смысл партии сводится к превращению цифры 10 в цифру 20.
По-демократически
Но, может быть, честны российские либералы? Может быть, они верят в "демократическое большинство", "равные шансы", "автоматическую регуляция рынков" и прочее? Новодворская, наверное, верит. А серьезные ребята, как правило, нет.
Они прекрасно знают, как реально в РФ регулируются рынки. "Когда надо, автоматически, а когда надо, и одиночными", - говорит браток у Пелевина. Как правило, ведущие либералы - не бедные люди. Как правило, они получили свой пай не в силу того, что были "равные условия", а в силу именно того, что "неравные". Реальные пацаны от либерализма не самозародились в томиках Адама Смита и Милтона Фридмана, а выросли и поднялись в условиях русской редукции и ханы. То есть, допустим, Невзлин и Ходорковский не могли не быть мафиози, даже если очень бы захотели... увы.
И худ тот российский демократ, кто не презирал бы демос. Вообще, презрение к демосу - тот эфир, в котором растворена практика и публичного демократического политика, и политтехнолога. Увы: на честных демократических выборах скорее выберут презирающего демос, нежели уважающего. Он просто будет технологичнее. Уважающий может играть только на повышение: просвещать, тянуть, аргументировать. Настоящий "эффективный демократ" будет сочетать игру на повышение ("дал школьнику почитать Достоевского") с игрой на понижение ("угостил травой и сводил в бордель"). Выбирая скорее понижение, оно технологичнее. То есть верхи демократичного общества знают про жизнь совсем иное, чем его низы. Низам предписано верить в демократию, выборы, "каждый может стать миллионером" и прочую мешанину русской сказки с американской мечтой.
Элита знает, что почем. Но демосу никогда не скажет. "Демократия", как и "власть пролетариата" - разводка даже по смыслу слова. Инструмент, выдаваемый за суть. Риторика, выдаваемая за откровение. Разумение этого - своего рода этап посвящения. "Теперь ты знаешь, как на самом деле проходят выборы". Это были примеры левых, по сути, обществ, и левых партий (либерализм в 1789 году оформился как левая вера). В традиционно правых обществах с критерием чуть лучше. Напомним его: насколько расходится база мировоззрения населения и элит? В классическом монархизме, к примеру, нет такой оборачиваемости, как в СССР и США. Там может быть жестоко, но это более по-честному, что ли. Элитные люди не придуриваются, так скажем. Как вынуждены придуриваться либералы и социалисты. Консерватизму легче в силу того, что низшие сословия честно называются низшими. Их растят, о них заботятся. Но нет нужды устраивать танцы притворного обожания вокруг его величества Простого Человека. Из коих фальшивых танцев и следует весь обман.
|
