(Александр Силаев, "Вечерний Красноярск, 19.03.2008)
Среди российских студентов есть троечники, хорошисты, отличники и стипендиаты Потанина. Отличники, возведенные в квадрат? Или что-то еще? А людей таких в России уже порядка 10 тысяч... Про них, про фонд и вообще про жизнь рассказывает гость ВК -исполнительный директор Благотворительного фонда Потанина Наталья Самойленко, приехавшая в Красноярск на "Недетские игры" - смотр-конкурс своих подопечных. Именные и анонимные
- Наталья Юрьевна, какова вообще философия фонда? Почему именно такая благотворительность - не иная? Или типов филантропии ровно столько, сколько филантропов?
- Начнем с того, что у нас - практически первый в России частный фонд, мы основали его после дефолта, в начале 1999 года. Вообще, в 1990-е у нас действовало много западных фондов, заронивших тогда первые зерна проектного подхода к благотворительности. Российские благотворители в те времена действовали в основном методами ответов по запросам. А в 2000-е у первых из них возникла потребность делать последовательные долгосрочные программы. Идеология нашего фонда: поддерживаем людей, от которых зависит будущее страны.
- Это было быстрое решение или были дебаты: какой фонд, для кого?
- К счастью, наш учредитель имел ясную цель - поддерживать сферу образования и перспективных молодых людей. Дебаты велись по поводу инструментов и механизмов по реализации этой цели. В результате мы остановились на модели конкурсных отборов, которая впоследствии легла в основу всех наших программ. А вообще, все фонды делятся на два больших типа: именные, которые действуют открыто и вкладывают средства в развивающие программы, и такие, чья поддержка адресована людям, оказавшимся в трудной ситуации. Поскольку последнее, по сути, является подаянием, во всем мире это принято делать анонимно. Несколько богатых людей скидываются, но не афишируют себя. И первое, и второе равно заслуживает уважения.
- А каких фондов больше в России?
- Знаете, соотношение два к одному или даже три к одному - в пользу анонимных фондов коллективной поддержки. Хотя государство подменить собой невозможно, сложилось именно так.
- Какие фонды в России наиболее родственны вам? Первое, что приходит на ум красноярцу, - Фонд Прохорова.
- Это тоже фонд развивающих программ. В этом наше безусловное сходство. Знаете, у нас шутили, что сам Потанин в потанинские стипендиаты не прошел бы.
- Не прошел бы?
- Да нет, мы потом посмотрели историю МГИМО - был период, когда студент Владимир Потанин возглавлял там совет отличников. Прошел бы.
- Прохоров и Хлопонин тоже, как я помню, отличники.
- Да, хотя последние времена в России элита рекрутировалась, увы, из троечников.
- Возвращаясь к сравнению, в чем различия фондов Потанина и Прохорова?
- О сходстве я сказала - это направленность на развитие. Различие: Фонд Прохорова делает инновационные социо-культурные проекты по развитию территории. Мы же ориентированы на поддержку тех, кто завтра составит деловую и интеллектуальную элиту, независимо от специальности, региона проживания. Из похожих на нас фондов - "Династия" господина Зимина, основателя "БиЛайна". Дмитрий Зимин - классический образчик филантропа: завершив деловую карьеру и выйдя на пенсию, учредил семейный фонд. Когда-то, еще в советские времена, он успешно занимался наукой. Сейчас поддерживает людей, связанных с физикой.
- Не происходит ли распыления? Смотрите: Фонд Прохорова сначала работал только с Норильском, у Зимина - физики. А Фонд Потанина - выход на всю страну, поддержка разных специальностей.
- Распыления не происходит. Мы работаем все-таки не со всеми вузами, а с лучшими. Есть общий стержень - поддержка будущих управленцев широкого плана. Это не мешает работать с ребятами всех специальностей. Как мы шутим: поддерживая студентов-медиков, мы общаемся с будущими главврачами. Хотя они могут параллельно состояться и как хирурги, к примеру.
Антропология чемпионов
- С самого начала позиция фонда - ориентация на лидеров, формирование лидеров. Но вы же сами сказали, что элита в России рекрутировалась из троечников. А у вас, чтобы только заявиться на конкурс, нужна зачетка с двумя сессиями без четверок! Кто придет? Как их назвали бы наши троечники - суперботаники?
- Ну, во-первых, мы верим: рано или поздно отличники все-таки станут элитой. Условия участия - жесткие, да. Но за последние 15-20 лет общий уровень образования в стране упал, и быть круглым отличником сейчас легче, чем тогда. К тому же если человек очень хочет попробовать себя в нашей программе, он подтянет успеваемость, исправит пару оценок. Так бывает, и часто. В вузах, куда мы приходим, успеваемость растет, мы вводим моду на отличные оценки.
- И все-таки какова корреляция между отличными оценками и последующим успехом?
- Мы заметили, что молодежь за последние 15-20 лет стала амбициознее. Отличные оценки - часть общего плана карьеры. Но и сама карьера - тоже часть общего плана: самореализоваться, оставить в жизни след, своих детей, свое дело. 20 лет назад куда меньше студентов написали бы в графе "мечты" слово "карьера". Но если бы написали, это было бы последнее слово, за ним была бы точка. А сейчас - запятая. Карьера как средство.
- Что все-таки дается ребятам, пришедшим в потанинскую программу? Ведь 2,5 тысячи рублей в месяц - не такие уж великие деньги.
- Дается опыт общения и позитивного лидерства прежде всего. На каком-то этапе жизни наши ребята ведь скорее не лидеры, а "белые вороны". Мы создаем условия для конкуренции и общения с такими же умницами и отличниками. Они уже эрудированны и амбициозны, иначе бы не прошли к нам. А лидерские качества, равно как и умение договариваться, приходят в наших деловых играх. И проект "Недетские игры" - это продолжение. Попытка сделать совместный проект в реальной жизни.
- Деньги, как сказали, не главное...
- Да, по нашим опросам, стипендия как сумма денег стоит на первом месте лишь для 30% победителей.
- И все-таки почему именно такая сумма? Можно давать меньше, но большему числу людей. А можно ее повысить хотя бы до 10 тысяч, чтобы студент мог на нее жить.
- Когда мы первый раз учредили стипендию, было решено - она не может превысить зарплату преподавателя. А зарплаты были - сами понимаете. С тех пор сумма несколько раз индексировалась. Но дело ведь, как сказано, не в ней.
- Можно дать какую-то социологию победителей? Кого больше - мальчиков или девочек, технарей или гуманитариев? Ребят из бедных семей или богатых?
- Мальчиков в целом чуть больше, но конкретно все зависит от вуза. Социальный статус семьи - любой. Были случаи, когда участвовали тайком от дедушки-ректора. Были дети мэров, вице-губернаторов и даже глав республик. Мы, правда, об этом узнаем по фамилиям, когда приказ о начислении стипендии по результатам конкурсов подписываем. Наше жюри ведь вообще фамилий не знает, все участники идут под номерами.
- Есть какие-то черты в ребятах, которые вами не ожидались?
- Контраст между жестким отношением к миру, к работе - и очень трогательным друг к другу. Вообще, они очень лиричные. Это видно в неформальной обстановке, на отдыхе. И еще радует их абсолютная раскованность.
1:0 в пользу провинции
- Сколько вузов сейчас участвует в программе?
- Сейчас 67. Обычная квота от вуза - 20 стипендиатов. Для МГУ и СПбГУ - квоты 60 и 40, для 7 малых вузов - 10. Всего через нас прошло около 100 тысяч человек, а юбилейный 10-тысячный стипендиат появится у нас в мае.
- Как определяется, какие вузы участвуют?
- Смотрим рейтинги и консультируемся с департаментами по образованию. Потом сами рейтингуем те вузы, которые в программе уже участвуют. Поскольку в конкурсах участвуют студенты, которых сам вуз считает лучшими, выставляя отличные оценки, мы можем произвести собственный "замер жирности сливок". Аналогичная ситуация и с молодыми преподавателями, для которых мы делаем грантовую программу. Совокупность студенческой и преподавательской оценки определяет строчку вуза в нашем рейтинге. Университет, занявший нижнюю позицию рейтинга в федеральном округе, выбывает из программы, освобождая место для вуза-новичка.
- В каких регионах студенты вам наиболее симпатичны?
- Когда начинали, больше всего своей креативностью и энергией нас радовали студенты на Юге России и на Дальнем Востоке. Красноярский край был где-то посередине. А сейчас везде выровнялось, разве что в Москве и Питере дела идут тяжелее.
- Тяжелее?
- Наверное, оттого, что молодой человек, поступивший в элитный столичный вуз, считает половину жизненной программы уже выполненной. "Я уже победитель". И на какое-то время он перестает напрягаться.
- В Красноярске ротация вузов проводилась? Или всегда было стабильно?
- Да, мы работали с КГУ, сейчас с СФУ. Из списка не исключали, но и никого нового пока не берем.
Карьеристы и волонтеры
- Проект "Недетские игры" вроде как логичное продолжение программы, в нем участвуют только стипендиаты, но он требует иных качеств...
- Предложить проект и воплотить в жизнь - действительно не то же самое, что отвечать на вопросы. Это даже не деловая игра. Это уже жизнь.
- В условиях сказано, что проект должен быть обязательно волонтерским. Почему?
- Мы хотим ребятам показать, что бескорыстно делать что-то для пользы других и делать это с умом и толком - очень интересный способ самореализации, признак успешности человека.
- "Недетские игры" проводятся первый год, а как было раньше?
- Сначала мы делали сугубо игровые вещи. Например, ребята разрабатывали инвестиционные проекты для региона. Они, в принципе, учились делать командой проекты.
- Только не ребятам их воплощать...
- Поэтому решили остановиться на конкурсе тех проектов, что студенты могут сделать своими силами.
- Каких качеств студентам больше всего не хватает? Что их прежде всего отличает от взрослого и опытного проект-менеджера? Или их хоть сейчас - в команду профессионалов?
- Если говорить о нехватке, то прежде всего - культуры проектирования как таковой. Не могут совершенно трезво оценить свои ресурсы, силы, время, сопротивление среды. Но ничего, научатся.
- Сумма грантов всего 100 тысяч, ее нельзя тратить на зарплату, и в каждом регионе лишь одна команда-победитель. Не слишком жестко?
- С волонтерским принципом понятно, если суммы не хватает - можно найти софинансирование. Но многие хорошие дела можно делать и без 100 тысяч. Были случаи, когда реализовывались проекты, не выигравшие грант. Первый воплощенный проект - не выигравший! Простой, по нашей оценке. Ребята из МГИМО разработали страноведческие учебные комплексы. И подарили детскому дому в Ижевске.
- Какие еще проекты запомнились?
- В Питере правила дорожного движения школьникам младших классов объясняли в игровой форме: подружились со "смешариками" и даже договорились в ГИБДД о выделении для проекта милиционера. В Тюмени победил проект "История онлайн". Специальной краской прямо по асфальту соединят главные исторические и культурные достопримечательности. Да еще и путеводитель выпустят...
"Прорвемся!"
- Самая известная программа фонда - это стипендиаты, но есть ведь и другие программы.
- А это от аудитории зависит, что у нас самое известное. В образовании, среди молодежи, конечно, больше всего известны стипендии и деловые игры. А музейные работники больше знают про наши музейные гранты. Когда мы только начинали работать с музеями, в Министерстве культуры нам сказали, что заявок будет штук 20. Я думала, что будет 200. А в самый первый раз их пришло уже 400. И я поразилась, насколько интересные люди встречаются в музеях.
- В литературе есть сюжет "слишком способного человека". От русской классики до братьев Стругацких идет коллизия, когда человек талантливее, чем надо социуму. И всем от этого плохо. Вашим стипендиатам такое не грозит?
- Есть вопрос, куда приложить силы, но думаю, стипендиаты себя найдут. В провинции ли, в Москве - кому как удобнее. В любом случае, когда у человека был успех уже в студенческие годы, его тяжелее сломать, он ведь помнит, что "я могу". Многие наши ребята переезжают в Москву, но многие остаются дома: столица, как вы понимаете, хороша для работы, а жить можно и в Омске, и в Томске. Проще найти верный баланс между работой и личной жизнью.
- Вы упоминали слово "сообщество".
- И общаются вместе, и что-то делают. Ребята на встречах сами рассказывают, что когда по делам службы попадают в новые города - местные стипендиаты-выпускники им помогают и с деловыми контактами, и с досугом. Особенно это заметно в Москве, там стипендиаты из регионов особенно тесно общаются и поддерживают друг друга. И на работу они друг друга берут.
- Вы говорили, что за последние 20 лет стандарты в системе образования сильно упали, но в то же время молодежь стала амбициознее.
- В последние годы ситуация стала потихоньку налаживаться. Когда мы начинали проект, на нас иногда смотрели, как на сумасшедших. В глазах ректоров читалось: "Нам бы крышу починить, а этим что надо?" Сейчас материальная база лучше. Например, в СФУ совершенно диковинные возможности доступа к образовательным ресурсам по Интернету. Лучше, чем в большинстве центральных вузов, я не шучу. А главная проблема - кадровая политика. Каждый вуз должен думать о молодых кадрах, печально, когда молодой преподаватель вынужден где-то подрабатывать. Ему ведь нужно время, чтобы "стать на крыло", оформиться как ученому. В этом учебном году у нас больше 100 грантов молодым ученым-преподавателям, по 40 тысяч рублей. Одним из критериев оценки вуза должно быть: как там живется молодому ученому? и что он собой представляет? Мы, кстати, можем судить об этом - как независимые эксперты.
- Ну а куда, по-вашему, идет образование в целом?
- Векторы разные, но думаю, что прорвемся. Скажу как историк: если уж 1917 год пережили, то из 90-х годов как-нибудь выберемся.
|