От экспорта всей лесобумажной продукции в прошедшем году Россия получила около 8,5 млрд. долларов прибыли, что составляет менее 3% всей стоимости экспорта, сообщает Росстат. Цифры, конечно, очень смешные. Например, соседняя Финляндия, запасы леса которой почти в 80 раз меньше, чем у России, имеет годовую прибыль от экспорта лесобумажной продукции в 10 млрд. долларов.
Причина этого, в общем-то, очевидна: финны успешно занимаются углубленной переработкой древесины, а мы в основном гоним за рубеж необработанную древесину, в том числе и в ту же Финляндию. Такая политика поощряется нулевыми ставками на экспорт «кругляка», которые, как заявил премьер-министр Владимир Путин, останутся на прежнем уровне как минимум до 1 января 2011 года. Правда, по его словам, потом планируется постепенное повышение экспортных пошлин на круглый лес, вплоть до полного запрета на вывоз необработанного сырья. И это, по замыслу чиновников, позволит привлекать частные российские и зарубежные инвестиции в лесопереработку.
Пока же Россия в разы отстает от развитых лесопромышленных стран по уровню переработки древесины. Занимая первое место в мире по запасам леса, по производству бумаги и картона мы занимаем только 11 позицию, уступая странам с ограниченными запасами древесины, говорится в документах Минпромторга. Например, в структуре валютной выручки от лесопромышленных материалов в мире на целлюлозно-бумажную продукцию приходится более 60%, а в России – только 28%. При этом, 35,4% поступлений от экспорта лесопромышленной продукции России приходится на необработанную круглую древесину.
Такая несовершенная структура лесопромышленного производства приводит к высоким темпам роста импорта высококачественных видов бумаги и картона для полиграфии, упаковки пищевых продуктов, изделий из бумаги и картона. Их доля достигает почти 70%, доля мебели - более четверти.
Почему это происходит, «СП» попросила рассказать профессора Игоря Буданова, заведующего лабораторией Института народнохозяйственного прогнозирования РАН.
- Ситуация понятна – не хотят у нас строить заводы по переработке леса. При этом есть люди, единственным способом существования которых является заготовка древесины. Поэтому мы пока не можем поднять пошлины на экспорт леса и оставить без работы тех, кто занимается экспортом необработанной древесины. Причем эти люди на другое место переехать не смогут – они привязаны к определенному образу жизни, к определенной территории. А другой работы там просто нет. В данном случае проблема не решается пошлинами.
«СП»: - А чем решается эта проблема?
- Проблема лесопереработки решается инвестициями. Вопрос в том, наши это будут инвестиции или зарубежные. Однако мировой опыт показывает, что если страна сама не инвестирует в лесопереработку, никто из-за рубежа со своими деньгами не придет. Что, разве в стране сейчас нет денег для инвестиций? Деньги есть. И если власти хотят, чтобы люди продолжали жить на своей территории, то они должны создать для этого условия, обеспечить им рабочие места. Будь то работники «АвтоВАЗа» или лесозаготовщики Карелии.
«СП»: - Тогда можно смело поднимать пошлины на лес-кругляк?
- Если будут созданы новые лесоперерабатывающие предприятия, то кто станет отправлять кругляк за границу? Тем более, мы отправляем лес в Финляндию для того, чтобы потом покупать у них же продукцию, изготовленную из нашей древесины – от мебели до туалетной бумаги. Все это несложно делать у себя, было бы желание. И финны сами побегут к нам со своими деньгами, когда появятся реальные предприятия для их вложения. По-другому не бывает. Но за нас никто начинать это дело не будет.
«СП»: - Значит, слово за правительством?
- Это вопрос, скорее всего, не столько федерального уровня, сколько регионального. В первую очередь, местные власти должны сами определиться, что они собираются делать на своей территории, как они обеспечат занятость людей. А уж потом к этому должно подключиться государство с инвестициями.
«СП»: - А частный бизнес будет инвестировать деньги в лесопереработку?
- Частный бизнес привык к определенным правилам, а у правительства таких правил не существует. То оно говорит о введении пошлин, то заявляет, что пока они останутся нулевыми. И бизнесмены обоснованно опасаются вкладывать свои деньги в производство по переработке древесины. А вдруг оно не будет востребовано? К тому же, здесь нужна интеграция предприятий, координация их работы в масштабах региона, страны, а для бизнеса такая задача не по силам.
«СП»: - Выходит, только государство может решить проблему карельского леса?
- Конечно, ведь как может предприниматель строить завод, например, по производству картона, если он не знает, будет ли его продукция пользоваться спросом и в каком объеме. Поэтому, если правительство считает, что это нужно, пусть оно построит такой завод, а потом можно приватизировать его и продать частному бизнесу – хоть отечественному, хоть зарубежному. В чем проблема? А частный бизнес такие риски на себя брать никогда не будет - ни у нас, ни за рубежом.
Однако правительство, судя по всему, заниматься строительством «картонных» заводов вовсе не собирается. Оно надеется, что придет «зарубежный дядя», и понастроит ему предприятий по переработке леса. А на что надеются сами лесорубы?
- Во-первых, наш леспромхоз лес на экспорт вообще не продает. Все остальные предприятия большую часть леса тоже уже давно продают российским компаниям – внутри страны, - пояснил «СП» заместитель директора Костомукшского леспромхоза (Карелия)Алексей Редреев. – На экспорт идет не более 10% всего карельского леса. Да и сами финны давно готовятся к повышению пошлин – развивают внутреннюю лесозаготовку.
«СП»: - Значит, отмена нулевых пошлин не создаст для вас проблемы?
- Одна проблема будет – у нас в стране с советских времен нет мощностей по переработке березового леса. В Северной Карелии берез практически нет, и для нас это не так актуально. Но для южных районов, после того, как отменят нулевые пошлины, это станет большой проблемой.
«СП»: - Как думаете, зарубежный бизнес будет инвестировать в Карелию, как надеется Путин?
- Это нереально. Европейцы не очень хотят работать в России - с нашим-то законодательством, которое меняется каждый месяц. Вот я сейчас как раз разговаривал с шведами, которые мучаются уже два года – никак не могут организовать здесь производство. Они очень хотят, но у них не получается. Я им объясняю условия работы в России, а они смотрят на меня, и говорят, что так быть не может. Местные предприниматели, конечно, хотели бы взять эти 10% экспорта на переработку, но без помощи государства они этого делать не будут.
|
