Открывая работу Всемирного экономического форума в Давосе президент Франции Николя Саркози выступил с речью в которой призвал к изменению существующих в мире правил банковской деятельности, мер по обеспечению безопасности операций банков и норм.
«Глобализация породила мир, где всё отдано на откуп финансистам. Всё! И почти ничего — людям труда. Предпринимателей подмяли под себя спекулянты. И они создали систему, где нормой стала рискованная игра с чужими деньгами. Дамы и господа! Без вмешательства государства, все бы вообще рухнуло. Был бы полный провал. И дело тут не в том, что лучше: либерализм или социализм, правые взгляды или левые. Это просто факт. Если мы не изменим правила работы банков, если мы оставим без изменений правила кредитования и бухгалтерского учета, то чего еще нам ждать от такого капитализма, как сегодня?» — заявил он.
Когда Саркози произносил эту свою речь, в зале сидел Чарльз Грант — друг «Вестей в субботу», основатель и директор влиятельного «Центра европейских реформ» — ведущего исследовательского института, который работает на стыке интересов Брюсселя и Лондона. Чарльз первым сказал, что по итогам кризиса такие выводы теперь интересны и ему, известному либералу-стороннику самой незыблемой, англо-саксонской модели свободного рынка. Тем интереснее было поговорить в Давосе с теми, кого принято называть либералами в России. Например, с генеральным директором госкорпорации «Роснано» Анатолием Чубайсом.
— Саркози вчера слушали?
— Да, слушал.
— Согласны?
— Очень хорошо по конструкции политической. Это и должно было бы быть сказано. Тем более, французским лидером при открытии. Но очень много вопросов по прикладной реализации того, о чем было сказано.
— То есть в плане этического характера работы банков?
— В плане того, как это все сделать. Очень правильные слова. Вот есть некие законы политические, которые были соблюдены на сто процентов. Все замечательно, все прекрасно, выходишь просто переполненный воодушевлением. А потом понимаешь: и что?
— Да, квинтэссенция была такая: да будет проклят капитализм, который мы построили, да здравствует капитализм.
— Да, примерно так. Примерно так.
— Замечательно, согласились. Дальше — действия?
— Действия.
«Свободный рынок и конкуренция — это лишь средства, но ни в коем случае не цель. Давайте не смешивать эти два понятия. С того самого момента, когда мы стали говорить, что “рынок всегда прав” глобализация вышла из-под контроля. Альтернативы рыночной экономике нет. Но спасти капитализм и рыночную экономику можно лишь, если мы их перенастроим. И я даже решусь сказать так: если мы восстановим их моральное измерение, призовём их к совести», — сказал французский президент.
Но и на это у «чистых рыночников» есть возражения. Собственно, выступавший даже до Саркози глава британской компании «Ллойдс» лорд Левин вспоминал, как в лондонском Сити хотели поставить памятник властям США, когда — еще после сканадал вокруг корпорации «Энрон» — там было «затянули гайки», и в итоге многие американские компании спешно бежали с нью-йоркской Уолл-стрит в более либеральный тогда Лондон.
Впрочем, за время кризиса более учеными стали и те, кто занимается не бизнесом, а тем самым госрегулированием. Тот же вопрос был задан и другим российским делегатам Давоса: главе Минфина Алексею Кудрину и премьер-министру, а с этой недели — и официальному кандидату в президенты Татарстана Рустаму Минниханову.
— Саркози вчера слушали?
— Да, конечно.
— Согласны?
— С чем-то согласен, с чем-то не согласен.
— Что больше всего понравилось? Что банки должны вести себя этично?
— Ну, я думаю, что банки должны заниматься финансированием реального сектора, в этом я согласен. Но государство должно было следить за тем, чем занимаются банки.
|
